Ли́ния Ста́лина
Неофициальное название советской линии оборонительных сооружений, построенной в 1928–1939 гг. от Балтийского до Чёрного моря. В СССР официально именовалась Долговременный сухопутный фронт. Линией Сталина её назвали в зарубежной печати того времени по аналогии с другими линиями (Мажино, Маннергейма), а в XXI в. название стало использоваться и в отечественной литературе.
Начало строительства линии оборонительных сооружений в 1928 г. было связано с ухудшением отношений с Западом: в 1927 г. Великобритания разорвала с СССР дипломатические отношения, а в Варшаве был убит советский дипломат П. Л. Войков. В Красной армии на постоянной службе насчитывалось всего 586 тыс. человек (в Советском Союзе большинство призывников проходило военную подготовку не в регулярных¸ а в территориальных войсках на краткосрочных сборах), что для защиты такой огромной страны было недостаточно. Поэтому в 1928–1939 гг. было построено 23 укреплённых района (УРа). Они состояли из железобетонных дотов — долговременных огневых точек, вкопанных в землю. К началу Второй мировой войны на Линии Сталина имелось 3 279 дотов и 578 ещё строилось. Они прикрывали 2 067 км западной границы СССР.
Половина этой границы приходилась на Польшу, половина — на Румынию, Латвию, Эстонию и Финляндию. Тогда Польша считалась грозным противником, учитывая её победу в советско-польской войне 1920 г. Основные силы Войска Польского состояли из пехоты и кавалерии и могли наступать широким фронтом.
Для сдерживания пехоты и кавалерии 90 % дотов было вооружено пулемётами, а остальные — артиллерийскими орудиями. Но и артиллерийские доты были созданы не для борьбы с танками, которых тогда у Польши было крайне мало, а для поддержки пулемётных дотов своим более мощным и эффективным огнём. Для уничтожения пехоты и кавалерии орудия имели осколочно-фугасные снаряды и должны были вести огонь по площадям. Этими орудиями были знаменитые «трёхдюймовки» царского времени — скорострельные 76,2‑миллиметровые пушки образца 1902 г. Во время русско-японской и Первой мировой войн они своим заградительным огнём по площадям уничтожали до 60 % наступавшей пехоты противника.
Когда Польша в 1935–1939 гг. построила 149 лёгких танков 7ТР, то для борьбы с ними в СССР были созданы ПТОТы — противотанковые огневые точки, вооружённые 45‑миллиметровой пушкой в башне от танка Т‑26. Её 45‑миллиметровый бронебойный снаряд легко пробивал противопульную броню польских танков на дистанции до тысячи метров. Боекомплект башни состоял из 52 бронебойных снарядов и 7 пулемётных дисков. Ещё часть снарядов и патронов имелась в бункере под башней, к которому вёл специальный лаз. Но основная часть боекомплекта (до тысячи снарядов) находилась на полевом складе, к которому от ПТОТа вела траншея.
Девять ПТОТов было установлено в Минском и 10 — в Полоцком укрепрайонах. ПТОТ, подобно доту, представлял бетонный бункер с такой же толщиной стен: по фронту — 150 см, сверху — 110 см. Такая защита была не по силам польской артиллерии, максимальный калибр которой составлял всего 155‑мм. Башня от танка Т‑26 имела лишь противопульную броню толщиной 12 мм. Поэтому или башня ПТОТа тщательно маскировалась, или над ней строили псевдосарай, имевший для обзора быстро откидывающуюся часть стены.
Задачей Линии Сталина было не остановить и разгромить врага, как ошибочно полагают многие, а удержать приграничные районы на время проведения в стране всеобщей мобилизации.
Польша как государство в 1939 г. прекратила своё существование, и у СССР с Германией появилась общая граница, но на 400 км западнее прежней. В стране была введена всеобщая воинская обязанность. На новой границе началось возведение новых укрепрайонов, куда и стали переводить войска прикрытия, свозить вооружение и спецоборудование, часть из которого снимали со старой границы. В Минском УРе из шести батальонов остался всего один. Однако в мае 1941 г. Линию Сталина стали снова приводить в боевую готовность. По воспоминаниям А. Сугакова (командира оставшегося батальона) в Минском укрепрайоне на участке Дзержинск — Плещеницы из 242 пулемётных дотов 105 было заново вооружено. Помимо батальона А. Сугакова в Минском УРе 30 мая 1941 г. появились ещё 3 батальона, части управления и связи, 18 взводов капонирной артиллерии и 9 отделений противотанковой артиллерии. Комендантом Минского укрепрайона был назначен полковник С. Ляльков, начальником штаба — капитан И. Юхимец. То есть, в преддверии войны Минский УР стал оживать и до полного комплектования ему не хватало двух батальонов.
За время летней кампании 1940 г. в Бельгии и Франции вермахт приобрёл большой опыт в захвате хорошо укреплённых фортов. Взяв Вильнюс, 24 июня 1941 г. неожиданно для советского командования 3 немецких танковых дивизии повернули на Молодечно и устремились к Минску. Когда об этом доложили командующему Западным фронтом генералу армии Д. Г. Павлову, то он не поверил. Считая столь глубокий танковый обхват безумием, Д. Г. Павлов бросил противотанковые пушки под Лиду, где они и увязли в борьбе с пехотными дивизиями вермахта, не имевшими танков. А в это время немецкие 7‑я, 12‑я и 20‑я танковые дивизии продолжили наступление в оперативной пустоте. Уже 25 июня они вышли к рубежам Минского укрепрайона. Германия, воюя с 1939 г., имела дивизии, развёрнутые по штатам военного времени. Поэтому в её трёх танковых дивизиях было 18 тыс. пехотинцев, посаженных в грузовики, 300 пушек и около 600 танков. Дорогу им, помимо гарнизонов советских дотов, преградила всего одна 64‑я стрелковая дивизия. Но она была развёрнута по штатам мирного времени и насчитывала 6 тыс. бойцов вместо 12 тыс. Кроме того, вместо положенных для дивизии 12 км ей пришлось держать фронт в 50 км. Артиллерийские части этой дивизии имели лишь те снаряды, что привезли с собой в орудийных передках, вмещавших от 20 до 50 снарядов на пушку в зависимости от её калибра. Специальный же эшелон, вёзший необходимое для дивизии количество боеприпасов, был остановлен немецким авиаударом недалеко от Минска и ушёл обратно в Оршу.
Со стороны Барановичей на Минск наступали немецкие 17‑я и 18‑я танковые дивизии. На их пути была 108‑я стрелковая дивизия, фронт которой вместо 12 составлял 40 км. Обе наши стрелковые дивизии опирались на доты Минского УРа. Восточнее Минска, в пос. Уручье, находилась 100‑я стрелковая дивизия, совсем не имевшая артиллерии; 161‑я дивизия находилась в резерве.
Двенадцатая танковая дивизия вермахта 26 июня была усилена дополнительными частями и получила задачу к вечеру овладеть Минском. Но 27 июня она в город так и не вошла, проведя этот и следующий день в тяжелейших боях с защитниками советских дотов. Действуя по отработанной схеме, немцы сначала посылали в бой танки, которые вызывали огонь на себя. Не имевшие бронебойных снарядов артиллерийские доты (они готовились для отражения атак польской пехоты) и пулемётные доты, составлявшие 90 % всех оборонительных сооружений Линии Сталина, были практически бессильны в борьбе с танками. Когда наши доты открывали огонь, противник фиксировал на своих картах эти огневые точки, после чего они подавлялись артиллерией (немцы вели прицельную стрельбу по амбразурам).
Неэффективными оказались и ПТОТы, созданные специально для уничтожения танков. В боях выяснилось, что немцы перед нападением на СССР увеличили на своих основных танках толщину лобовой брони до 5 см. Пробить её советская 45‑миллиметровая противотанковая пушка не могла даже при стрельбе в упор. Хоть бортовая броня немецких танков и пробивалась на расстоянии до 700 м, но вести огонь по бортам не всегда удавалось.
Защитникам Минского УРа оставалось останавливать врага противотанковой гранатой, брошенной под гусеницу, а затем поджигать танк «коктейлем Молотова». Но чтобы машина загорелась, нужно было попасть бутылкой с зажигательной смесью исключительно в воздухозаборник двигателя. Только тогда вспыхнувшее от разбитой бутылки пламя затягивалось в моторное отделение и оно загоралось. Во всех остальных случаях горящая смесь быстро сгорала на броне танка, не причинив ему вреда. Особенно защищёнными от «коктейля Молотова» оказались трофейные чешские танки Panzer 38(t). Воздухозаборники у них были прикрыты сверху бронёй, а люки имели специальные уплотнители, не допускавшие протекания горючей смеси внутрь машины. Метать бутылку приходилось под воздухозаборник, что сделать в условиях реального боя было крайне трудно. Именно эти чешские танки составляли костяк 7‑й, 12‑й и 20‑й танковых дивизий вермахта, атаковавших позиции Минского укрепрайона со стороны Вильнюса.
Несмотря на то, что центральный участок Линии Сталина строился для защиты от Польши, а не Германии, для борьбы с польской пехотой и кавалерией, а не с немецкими танками, «трёхдюймовки» не являлись противотанковыми пушками, «сорокапятки» были слабы, снарядов не хватало, а «коктейль Молотова» был малоэффективен, защитники Минска мужественно приняли на себя тяжёлый удар. Об ожесточённости боёв на Минском укрепрайоне Линии Сталина свидетельствует сравнение немецких потерь в танках. Всего за 3 дня боёв под Минском 7‑я, 12‑я и 20‑я танковые дивизии вермахта лишились 210 машин (за 40 дней Французской кампании вермахт потерял 640 танков). Отдельные доты Минского УРа в районе Заславля оборонялись до 1 июля 1941 г.
Задержка немцев в боях на Минском УРе позволила шести полностью укомплектованным стрелковым дивизиям Красной армии своевременно занять позиции в Полоцком укрепрайоне. В войска было доставлено необходимое количество артиллерийских снарядов, вовремя разгруженных из железнодорожных эшелонов. Здесь особенно умелым руководством обороны УРа прославился командир 174‑й стрелковой дивизии комбриг (с 7.8.1941 генерал-майор) А. И. Зыгин. В итоге в полосе Полоцкого укрепрайона Линии Сталина 6 советских дивизий сдерживали натиск 16 немецких дивизий около 20 дней. Позиции этого УРа были оставлены по приказу из Москвы лишь из-за угрозы полного окружения его защитников.
Около недели части Красной армии держали оборону на Новоград-Волынском укрепрайоне и оставили его также, чтобы избежать окружения. Ещё на 2 недели задержали немцев на Коростенском укрепрайоне Линии Сталина. В полосе Киевского укрепрайона Красная армия связала боями противника на 2 месяца. Дело дошло до того, что А. Гитлер приказал группе армий «Центр» прекратить наступление на Москву и повернуть все свои танковые дивизии с центрального направления на юг, чтобы окружить Киев с востока. И хотя здесь немцам удалось одержать победу, время было потеряно безвозвратно. Позиции Карельского укрепрайона Линии Сталина противник не смог прорвать за всю войну.
Германия не имела достаточных ресурсов на затяжную войну, поэтому сделала ставку на «блицкриг» (молниеносную войну). В отличие от французской Линии Мажино, не оказавшей на ход военных действий никакого влияния, Линия Сталина внесла свой посильный вклад в срыв плана «блицкрига». Благодаря задержкам наступления на Долговременном сухопутном фронте немцы не взяли Москву до наступления осенней распутицы, война стала затяжной, что предопределило проигрыш Германии.
В районе г. Заславль Минской области создан историко-мемориальный комплекс «Линия Сталина».
